Башня Занида [Авт.сборник] - Лайон Де Камп

Некоторое время собеседники сидели молча, курили. Затем сэр Ховард спросил:

— Если можно, расскажите мне, где вы почерпнули всю эту информацию? И откуда взялись у вас книги?

— Ну, я всю жизнь старался хорошо использовать свои уши, глаза и разум. Могу добавить, что давно сделался профессиональным грабителем. Книги, как и большая часть информации о прыгунах, в основном, были украдены. Кое-что собрал Турлоу Миттен еще до того, как я стал, с ним работать. Прыгуны просто не в состоянии осмотреть со свойственной им тщательностью все углы, чердаки и подвалы в каждом старом доме.

— Некоторые ваши высказывания напоминают мне о том, что иногда говорил мой брат Фрэнк, — задумчиво сказал сэр Ховард.

— Салли рассказывала о нем, — отозвался Элсмит. — Это было ужасно… Прими мои соболезнования.

По интонации рыцарь понял, что хозяин знает о Фрэнке гораздо больше, чем хочет показать. Но ему много о чем надо было подумать, а потому сэр Ховард решил пока не расспрашивать о брате.

9

— Тут он бросил в меня нож, и большой палец моей ноги так крепко пригвоздило к бревну, что я никак не мог стряхнуть с себя эту деревяшку. Тогда я и говорю: — Майк Брэди, я собирался выпустить из тебя кишки и сделаю это!

Сказав так, я схватил вилы и бросился на него. Тогда он побежал, а я рванул за ним. Но сам знаешь, когда к твоей ноге пришпилено двадцатифутовое бревно весом около шестисот фунтов, быстро не побежишь. Поэтому через милю-другую я увидел, что он опережает меня уже на двенадцать с половиной футов, и тогда я швырнул в него вилы, и они воткнулись в дерево и прижали его шею к стволу, и он стоял совсем беспомощный. И я взял свой нож и выпустил ему кишки.

— Теперь, — сказал я, — ты навсегда запомнишь, каково грубить Эли Кахуну!

— О’кэй, — сказал он. — Полагаю, я действительно был несколько опрометчив. И если ты засунешь мои кишки обратно, то я не стану больше тебе грубить.

Тогда я засунул ему кишки обратно, и с того самого дня мы с ним стали лучшими друзьями. А шрам на большом пальце ноги у меня сохранился до сих пор. Если хочешь, могу показать.

— Не надо, я и так тебе верю. Однажды в Вайоминге со мной тоже произошел случай, когда мы с одним парнем стреляли на спор из лука. Ну, сперва-то мы стреляли в навозных мух, а потом глядим — летит москит. Тут парень мне и говорит:

— Спорим, ты не попадешь в москита!

— На что будем спорить? — спросил я.

Он поставил сто монет, и я тут же подстрелил того москита. Тут появился другой москит, и парень мне сказал:

— Прошлый раз было слишком легко. Теперь давай поспорим, что ты не попадешь стрелой москиту в глаз.

— В какой глаз? — переспросил я. — В левый или в правый? — Тут парень задумался…

Собеседники говорили негромко, на их лицах играли блики горевшего в камине огня. Сэр Ховард поднял глаза от книги.

— Мистер Элсмит, — спросил он, — а что имел в виду парень, написавший: «Правительство из народа, с согласия народа и для блага народа»? Какого еще такого народа?

— …Вот так я и проиграл тысячу долларов, перепутав, где у комара левый глаз, а где правый. Зато в другой раз я выиграл на спор вот эти часы. Парня звали Ларри Хернандес; посмотри, на часах такие же инициалы, как у меня. Мы тогда хотели выяснить, по какому самому крутому склону сумеет спуститься его лошадь…

Элсмит стал рассказывать, а сэр Ховард пытался понять, какие личные качества этого невысокого скромного человека придают такую убедительность его сухим, точным словам и формулировкам.

— Смысл в том, что все взрослое население голосует, чтобы избрать своих представителей, которые некоторое время будут им управлять. Когда срок закончится, пройдут следующие выборы, и люди смогут сменить своих прежних правителей, если те избирателям не понравились.

— Все взрослое население? Вы имеете в виду всех, включая простонародье? И женщин тоже? Но это же нелепая идея! Представители низшего класса не могут…

— Чем же нелепа такая идея?

— Но они… они невежественны, — сэр Ховард слегка нахмурился. — Они не знают, что для них хорошо, а что — плохо. Только подлинные лорды могут… — рыцарь вдруг смущенно смолк.

— Мог бы ты назвать меня невежественным? — последовал спокойный вопрос.

— Вас? Но какое отношение вы имеете к низшим классам?

— Самое прямое. Мой отец работал на сталелитейном заводе, а я начинал мальчишкой-рассыльным на почте.

— Но как же… как тогда вы…

— Готов признать, что среди получающих власть по наследству порой встречаются вполне приличные люди. Но есть среди них и поразительные негодяи. Например, барон Шенектади. Когда работает идея «правительства с согласия народа», тогда люди, обнаружившие, что ими правит мерзавец, могут избавиться от него без вооруженного восстания.

— Все эти новые мысли никак не уложатся толком в моей голове, — вздохнул сэр Ховард. — Думать о них — это как наблюдать целый новый мир. А все мои старые идеи и взгляды разваливаются на кусочки, растворяются, как кусок сахара в чашке с чаем. Весьма… неприятный процесс. Чтобы взять хороший старт, мне следовало бы попасть сюда еще десять лет назад.

— Нет.

— Ну брось, Салли. Ведь ты же любишь меня, верно?

— Это была не любовь.

— А что же тогда?

— Скорее всего — средство для достижения цели.

Опять эти проклятые слова из словаря. Сэр Ховард почувствовал вспышку злости. Стоило ему вспомнить об Уоррене Келли, как в голову пришло язвительное и довольно оскорбительное замечание. Однако свойственная рыцарю добропорядочность заставила его проглотить вертевшуюся на языке колкость.

— Но почему?

Девушка наживляла крючок. Лодка слегка покачивалась на воде на тяжелых, свинцово-снежных кучевых облаках, громоздившихся над горой Маленький Лось и отражавшихся в крошечном Хитром озере.

— Так уж вышло. Может, ты еще не заметил, но мы очень много работаем. Нашей работой является Организация, и мы искренне считаем, что Организация — самое важное дело на свете. Вдобавок, как-то мы должны себя прокормить. Поэтому времени на всякие отношения… назовем их личными… у нас просто не остается.

— Боюсь, мне никогда не понять тебя, Салли, — пробормотал сэр Ховард.

Он и в самом деле не мог ее понять. С одной стороны, она вела себя совсем не так, как простолюдинка. Он отлично знал, что любая девушка из низшего класса была бы для него легкой добычей. С другой стороны, любая из знакомых ему благородных девиц ужаснулась бы при одной мысли, что ей предстоит насадить на крючок живого, злобного рака, не говоря уж о том, чтобы потом чистить пойманную рыбу и варить уху. И все же не было никаких сомнений, к какому классу она принадлежит. Конечно, к высшему. У него просто не укладывалось в голове, что она может быть девушкой из низов. Как бы то ни было, он готов поставить с ног на голову всю феодальную систему, — к которой сэр Ховард за последние дни окончательно перестал питать какое-либо почтение — лишь для того чтобы эти люди, к которым относилась и Салли, оказалась на самом верху.